нормативное наименование: не имеет (не является памятником)
адрес: Кировская обл., Кумёнский район, с. Кырмыж
охранный статус: не утвержден
предмет охраны: не утвержден
собственность: бесхозяйный
пользователь: отсутствует
адрес: Кировская обл., Кумёнский район, с. Кырмыж
охранный статус: не утвержден
предмет охраны: не утвержден
собственность: бесхозяйный
пользователь: отсутствует
Фото: Алексей Слёзкин
Публикуем заметку историка, исследователя архитектуры Алексея Слезкина:
Воскресенская церковь в селе Кырмыж (Кумёнский район Кировской обл.) построена в 1882 г. вместо каменной церкви 1730-х, от которой оставались трапезная 1840-х и колокольня кон. XVIII в. История нередкая для региона: постепенная замена храма на более вместительный и представительный. Амбиции, скованные ограниченностью приходских средств, заставляли ограничиваться заменой основной холодной части, «отложив в долгий ящик» новые трапезную и колокольню. Храм в Кырмыже напоминает Троицкую церковь в Салобеляке под Яранском, расположенную относительно недалеко, не только этим, но и тонким белокаменным декором, даже несмотря на отсутствие монументальности.
Пятиглавый четверик, к которому с севера и юга примыкают равные ему по высоте приделы, издали кажется рядовой «русско-византийской тоновщиной». Однако вблизи оказывается, что декор вовсе не шаблонный и условный, словно механически увеличенный на 200-300 %, если вообразить ксерокопирование чертежа, как в большинстве даже авторских работ К.А. Тона (например, на соборе в Ельце), а очень индивидуальный и тонкий. Белокаменные пилястры с капителями, витые колонки, филенчатые вставки с гирляндами и гроздьями винограда, а между апсидами – почти рокайльные картуши со стилизованными розами, листьями и тем же виноградом. Необычность декора и в том, что он имеет характер аппликации, выглядит как бы приклеенным к кирпичным фасадам. В этой утонченной плоскостности есть что-то совершенно нездешнее, нероссийское по технике исполнения. Восточный фасад выразителен тремя поставленными в ряд, но отдельно крупными полукруглыми апсидами. И всё же в нынешнем «ополовиненном» состоянии из-за «поперечности» объема (вытянутости по оси север-юг) храм выглядит несколько странно.
Закрыта не позже 1930-х гг., трапезная и великолепная колокольня, похожая на ту, что уцелела от грандиозного храма в Кырчанах, сломаны. Внутреннее пространство четверика неожиданно решено как барочный восьмерик с соответствующим купольным сводом и совершенно не соответствует наружным формам с пятиглавием, поставленным на куб. Судя по незначительным сохранившимся фрагментам, интерьер был украшен академическими росписями высокого качества. Куски штукатурки и декора в большом количестве лежат под ногами, среди них есть и миниатюрные квадрифолии. В западном фасаде – грандиозный пролом на месте примыкания трапезной. Южный придел в советское время был отделен от четверика стеной из силикатного кирпича, ныне частично выломанной.
Создается впечатление, что в обоих храмах – салобелякском и кырмыжском – работали одни мастера-декораторы, и возможно, их вклад усилил архитектуру, которая сама по себе более тривиальна. Входил ли такой декор в проектный замысел, и кому это замысел принадлежал, остается пока загадкой. Относительно близким аналогом здесь может служить лишь утраченная Казанская церковь в Жерновогорье (ныне г. Советск Кировской обл.), которая была построена в 1873-1881 гг. по проекту вятского губернского архитектора А.С. Андреева. Однако декор жерновогорской церкви выглядел иначе; по старой съемке не очень понятны материал и техника его исполнения.
В Нолинске несколько похожий великолепный декор из белого камня украшает фасады домов, считающихся работами местного подрядчика-самоучки Петра Михайловича Братухина: собственного его дома (1892, ул. Дзержинского, 17), домов купцов Сергея Петровича Половникова (1897, ул. Коммуны, 10) и Николая Ивановича Половникова (1888, ул. Первомайская, 10-10а). Мотивы его пересекаются с теми, что можно видеть в Кырмыже и Салобеляке: пальметты, витой карниз (аналог витых колонок), филенки, растительные мотивы, но в целом более поддерживают барочно-ренессансную стилистику домов, чего про храмы сказать нельзя.
Пятиглавый четверик, к которому с севера и юга примыкают равные ему по высоте приделы, издали кажется рядовой «русско-византийской тоновщиной». Однако вблизи оказывается, что декор вовсе не шаблонный и условный, словно механически увеличенный на 200-300 %, если вообразить ксерокопирование чертежа, как в большинстве даже авторских работ К.А. Тона (например, на соборе в Ельце), а очень индивидуальный и тонкий. Белокаменные пилястры с капителями, витые колонки, филенчатые вставки с гирляндами и гроздьями винограда, а между апсидами – почти рокайльные картуши со стилизованными розами, листьями и тем же виноградом. Необычность декора и в том, что он имеет характер аппликации, выглядит как бы приклеенным к кирпичным фасадам. В этой утонченной плоскостности есть что-то совершенно нездешнее, нероссийское по технике исполнения. Восточный фасад выразителен тремя поставленными в ряд, но отдельно крупными полукруглыми апсидами. И всё же в нынешнем «ополовиненном» состоянии из-за «поперечности» объема (вытянутости по оси север-юг) храм выглядит несколько странно.
Закрыта не позже 1930-х гг., трапезная и великолепная колокольня, похожая на ту, что уцелела от грандиозного храма в Кырчанах, сломаны. Внутреннее пространство четверика неожиданно решено как барочный восьмерик с соответствующим купольным сводом и совершенно не соответствует наружным формам с пятиглавием, поставленным на куб. Судя по незначительным сохранившимся фрагментам, интерьер был украшен академическими росписями высокого качества. Куски штукатурки и декора в большом количестве лежат под ногами, среди них есть и миниатюрные квадрифолии. В западном фасаде – грандиозный пролом на месте примыкания трапезной. Южный придел в советское время был отделен от четверика стеной из силикатного кирпича, ныне частично выломанной.
Создается впечатление, что в обоих храмах – салобелякском и кырмыжском – работали одни мастера-декораторы, и возможно, их вклад усилил архитектуру, которая сама по себе более тривиальна. Входил ли такой декор в проектный замысел, и кому это замысел принадлежал, остается пока загадкой. Относительно близким аналогом здесь может служить лишь утраченная Казанская церковь в Жерновогорье (ныне г. Советск Кировской обл.), которая была построена в 1873-1881 гг. по проекту вятского губернского архитектора А.С. Андреева. Однако декор жерновогорской церкви выглядел иначе; по старой съемке не очень понятны материал и техника его исполнения.
В Нолинске несколько похожий великолепный декор из белого камня украшает фасады домов, считающихся работами местного подрядчика-самоучки Петра Михайловича Братухина: собственного его дома (1892, ул. Дзержинского, 17), домов купцов Сергея Петровича Половникова (1897, ул. Коммуны, 10) и Николая Ивановича Половникова (1888, ул. Первомайская, 10-10а). Мотивы его пересекаются с теми, что можно видеть в Кырмыже и Салобеляке: пальметты, витой карниз (аналог витых колонок), филенки, растительные мотивы, но в целом более поддерживают барочно-ренессансную стилистику домов, чего про храмы сказать нельзя.