Нормативное наименование: Церковь Преображения Господня, 1764 г.
адрес: Тульская область, Щёкинский район, село Жердево
охранный статус: выявленный объект культурного наследия
предмет охраны: не утвержден
собственность: бесхозяйный
пользователь: отсутствует
адрес: Тульская область, Щёкинский район, село Жердево
охранный статус: выявленный объект культурного наследия
предмет охраны: не утвержден
собственность: бесхозяйный
пользователь: отсутствует
В селе Жердеве Тульской области, на высоком берегу Упы разрушается Спасо-Преображенская церковь (1764 год) – уникальный образец стиля барокко в регионе.
Спасская церковь – родная сестра знаменитого храма Климента на Пятницкой в Москве, лучшего и самого большого памятника елизаветинского барокко в столице. Оба здания были построены на средства предпринимателя Козьмы Матвеева, известного своей деловой хваткой и связями в высших кругах.
Архитектура церкви компактна и лаконична. Интересное решение с глухими нишами вместо окон на восточной стене восьмерика, а также «двоение» традиционно троичных проемов выдают не незнание, а намеренную динамичную игру. В 1794 году рядом была возведена колокольня, снесенная в советские времена.
Сейчас церковь находится в плачевном состоянии. После закрытия и разграбления в 1930-е годы она постепенно разрушается. Храм является объектом нашего внимания, ранее мы отправляли запросы в различные органы для прояснения его статуса. Несмотря на очень высокую историко-культурную ценность, храм до сих пор не внесен в реестр объектов культурного наследия и является бесхозяйным.
Спасская церковь – родная сестра знаменитого храма Климента на Пятницкой в Москве, лучшего и самого большого памятника елизаветинского барокко в столице. Оба здания были построены на средства предпринимателя Козьмы Матвеева, известного своей деловой хваткой и связями в высших кругах.
Архитектура церкви компактна и лаконична. Интересное решение с глухими нишами вместо окон на восточной стене восьмерика, а также «двоение» традиционно троичных проемов выдают не незнание, а намеренную динамичную игру. В 1794 году рядом была возведена колокольня, снесенная в советские времена.
Сейчас церковь находится в плачевном состоянии. После закрытия и разграбления в 1930-е годы она постепенно разрушается. Храм является объектом нашего внимания, ранее мы отправляли запросы в различные органы для прояснения его статуса. Несмотря на очень высокую историко-культурную ценность, храм до сих пор не внесен в реестр объектов культурного наследия и является бесхозяйным.
Публикуем заметку историка архитектуры Андрея Чекмарева
В Тульской области, под Крапивной, на высоком берегу Упы, в селе Жердеве разрушается заброшенная Спасо-Преображенская церковь – яркий и редкий образец стиля барокко. Она была построена в 1764 году – в период расцвета этого стиля в Туле и ее окрестностях. При дворе Екатерины II уже набирал силу пришедший их Франции классицизм, а тульские купцы едва только почувствовали вкус к роскоши, которую олицетворяли собой растреллиевские постройки, возведенные для покойной императрицы Елизаветы Петровны. Не только в провинции, но и в самой Москве мода на барокко уходила медленно, любовь к великолепию и пышному украшательству долго не хотела сдавать свои позиции.
Фактически, церковь в Жердеве – родная сестра знаменитого московского храма Климента на Пятницкой, лучшего и самого большого храма елизаветинского барокко в Москве. И это родство не фигура речи, обе церкви построены на деньги из одного кошелька. Кошелек этот принадлежал Козьме Матвеевичу Матвееву (около 1707 – после 1770). В Жердеве к тому же располагалась его усадьба, записанная сначала на помещика Неронова и только потом закрепленная по документам за Матвеевым.
В петровское время село принадлежало князю Ф.Ю. Ромодановскому, затем через замужество его дочери перешло к графу М.Г. Головкину и в 1741 было конфисковано в связи с опалой последнего. В 1744 Жердево было пожаловано Нероновым, и уже у них в 1757 было официально выкуплено коллежским асессором К.М. Матвеевым, ставшим к тому времени из купцов дворянином.
Матвеев был легендарной личностью своей эпохи, одновременно и яркой, и странной, и мутной. Мутной, в смысле происхождения капиталов, совершенно фантастических для крестьянина, родившегося в тульском селе Хавки. Невероятный социальный лифт поднял Козьму Матвеевича Куликова (такова была его изначальная фамилия) сначала из крестьян в купцы, а потом и в потомственное дворянство, сделал его владельцем нескольких успешных фабрик и заводов по всей России, тысяч крепостных душ и каменного дома на Пятницкой улице в Москве. Это сохранившееся до наших дней здание Пятницкой полицейской части на Пятницкой, 31. Ясно, что Матвееву было не занимать предприимчивости, деловой хватки и умения из всего делать деньги. Но главнее тут все же оказался важнейший в России залог процветания – связи в высших сферах.
Увы, нет данных, с кем и когда он сумел так познакомиться, что сделался для этого кого-то сильно нужным и незаменимым. В числе покровителей Матвеева с конца 1740-х гг. значатся первый министр двора Елизаветы граф Петр Иванович Шувалов, затем могущественный канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, потом граф Петр Иванович Панин. И это явно еще не все благодетели. Матвеев занимался их доходными делами, на которые у высших сановников не было ни времени, ни нужных способностей, да и по статусу эти занятия были им как бы «не к лицу». Ловкий купец зарабатывал деньги для них, а заодно и для себя.
Шувалов, например, поручил Матвееву строить для него Авзяно-Петровские металлургические заводы в Башкирии. Позднее управление другими уральскими заводами доверил Матвееву и граф Панин. У Матвеева быстро возникли собственные заводы. Помимо металлургии его интересовали суконное производство и красильное дело. Матвееву принадлежала Глушковская мануфактура в Курской губернии, делавшая сукно для армии. Под Москвой он купил усадьбу Остафьево (ту самую, будущий "Русский Парнас" Вяземских) и основал там красильную фабрику. А еще в 1749 году он по льготной цене получил от правительства (фактически от Шувалова) на 6 лет монопольное право торговли табаком по всей стране.
Во многом, на деньги Матвеева построена московская церковь Климента, папы Римского, давняя мечта канцлера Бестужева-Рюмина. Проект, вероятно, заказывал в Петербурге сам канцлер. Но и Матвеев оказался не чужд высокого столичного стиля. В родном селе Хавки Веренвского уезда он построил церковь, близкую по деталям московским постройкам середины XVIII века. В самой Москве на его деньги построена также церковь Спаса на Болвановке, в Замоскворечье, достойный образец елизаветинского стиля, вероятно спроектированный кем-то из окружения Дмитрия Ухтомского, главного на тот момент московского архитектора.
Из той же архитектурной среды происходят и формы церкви в усадьбе Матвеева Жердево. Компактная, уверенно структурированная ордером, с найденным силуэтом – она не потерялась бы и в древней столице на фоне лучшего, созданного в это время. Очень оригинально решение с глухими нишами вместо окон на восточной стене восьмерика (он тут почти четверик, со срезанными углами). Внутри стоял высокий иконостас, прямо до купола, поэтому окна не должны были ему мешать. Интересно и "двоение" проемов там, где обычно их три. Это не от провинциальной простоты, а вполне осознанная игра. Увы, утраченные детали не позволяют в полной мере прочувствовать все изыски замысла. Во внутренних углах планировочного креста стояли колонны (две стоят до сих пор), а к западной стене примыкал портик, оформлявший главный вход.
В 1794 была возведена отдельно стоявшая колокольня, ее снесли в советские времена. В XIX в. усадьба в Жердеве принадлежала Карабановым, Щелинным и Левашевым. В 1930-е гг. храм был закрыт и разграблен, с тех пор разрушается. Заброшенность в Жердеве пока еще в той мере, когда и памятник цел, и поэзия руин добавляет своих особых впечатлений. Одно из таких – обнаженный металлический скелет каркаса кровли, очень красивый, ажурный, очерчивающий линию купола взамен уже утраченных листов кровельной обшивки. Ну и конечно же роскошный кованый крест над скелетом главки. Глядя на него, невозможно забыть, что находишься в краю славных тульских кузнецов, знавших свое дело.
В Тульской области, под Крапивной, на высоком берегу Упы, в селе Жердеве разрушается заброшенная Спасо-Преображенская церковь – яркий и редкий образец стиля барокко. Она была построена в 1764 году – в период расцвета этого стиля в Туле и ее окрестностях. При дворе Екатерины II уже набирал силу пришедший их Франции классицизм, а тульские купцы едва только почувствовали вкус к роскоши, которую олицетворяли собой растреллиевские постройки, возведенные для покойной императрицы Елизаветы Петровны. Не только в провинции, но и в самой Москве мода на барокко уходила медленно, любовь к великолепию и пышному украшательству долго не хотела сдавать свои позиции.
Фактически, церковь в Жердеве – родная сестра знаменитого московского храма Климента на Пятницкой, лучшего и самого большого храма елизаветинского барокко в Москве. И это родство не фигура речи, обе церкви построены на деньги из одного кошелька. Кошелек этот принадлежал Козьме Матвеевичу Матвееву (около 1707 – после 1770). В Жердеве к тому же располагалась его усадьба, записанная сначала на помещика Неронова и только потом закрепленная по документам за Матвеевым.
В петровское время село принадлежало князю Ф.Ю. Ромодановскому, затем через замужество его дочери перешло к графу М.Г. Головкину и в 1741 было конфисковано в связи с опалой последнего. В 1744 Жердево было пожаловано Нероновым, и уже у них в 1757 было официально выкуплено коллежским асессором К.М. Матвеевым, ставшим к тому времени из купцов дворянином.
Матвеев был легендарной личностью своей эпохи, одновременно и яркой, и странной, и мутной. Мутной, в смысле происхождения капиталов, совершенно фантастических для крестьянина, родившегося в тульском селе Хавки. Невероятный социальный лифт поднял Козьму Матвеевича Куликова (такова была его изначальная фамилия) сначала из крестьян в купцы, а потом и в потомственное дворянство, сделал его владельцем нескольких успешных фабрик и заводов по всей России, тысяч крепостных душ и каменного дома на Пятницкой улице в Москве. Это сохранившееся до наших дней здание Пятницкой полицейской части на Пятницкой, 31. Ясно, что Матвееву было не занимать предприимчивости, деловой хватки и умения из всего делать деньги. Но главнее тут все же оказался важнейший в России залог процветания – связи в высших сферах.
Увы, нет данных, с кем и когда он сумел так познакомиться, что сделался для этого кого-то сильно нужным и незаменимым. В числе покровителей Матвеева с конца 1740-х гг. значатся первый министр двора Елизаветы граф Петр Иванович Шувалов, затем могущественный канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, потом граф Петр Иванович Панин. И это явно еще не все благодетели. Матвеев занимался их доходными делами, на которые у высших сановников не было ни времени, ни нужных способностей, да и по статусу эти занятия были им как бы «не к лицу». Ловкий купец зарабатывал деньги для них, а заодно и для себя.
Шувалов, например, поручил Матвееву строить для него Авзяно-Петровские металлургические заводы в Башкирии. Позднее управление другими уральскими заводами доверил Матвееву и граф Панин. У Матвеева быстро возникли собственные заводы. Помимо металлургии его интересовали суконное производство и красильное дело. Матвееву принадлежала Глушковская мануфактура в Курской губернии, делавшая сукно для армии. Под Москвой он купил усадьбу Остафьево (ту самую, будущий "Русский Парнас" Вяземских) и основал там красильную фабрику. А еще в 1749 году он по льготной цене получил от правительства (фактически от Шувалова) на 6 лет монопольное право торговли табаком по всей стране.
Во многом, на деньги Матвеева построена московская церковь Климента, папы Римского, давняя мечта канцлера Бестужева-Рюмина. Проект, вероятно, заказывал в Петербурге сам канцлер. Но и Матвеев оказался не чужд высокого столичного стиля. В родном селе Хавки Веренвского уезда он построил церковь, близкую по деталям московским постройкам середины XVIII века. В самой Москве на его деньги построена также церковь Спаса на Болвановке, в Замоскворечье, достойный образец елизаветинского стиля, вероятно спроектированный кем-то из окружения Дмитрия Ухтомского, главного на тот момент московского архитектора.
Из той же архитектурной среды происходят и формы церкви в усадьбе Матвеева Жердево. Компактная, уверенно структурированная ордером, с найденным силуэтом – она не потерялась бы и в древней столице на фоне лучшего, созданного в это время. Очень оригинально решение с глухими нишами вместо окон на восточной стене восьмерика (он тут почти четверик, со срезанными углами). Внутри стоял высокий иконостас, прямо до купола, поэтому окна не должны были ему мешать. Интересно и "двоение" проемов там, где обычно их три. Это не от провинциальной простоты, а вполне осознанная игра. Увы, утраченные детали не позволяют в полной мере прочувствовать все изыски замысла. Во внутренних углах планировочного креста стояли колонны (две стоят до сих пор), а к западной стене примыкал портик, оформлявший главный вход.
В 1794 была возведена отдельно стоявшая колокольня, ее снесли в советские времена. В XIX в. усадьба в Жердеве принадлежала Карабановым, Щелинным и Левашевым. В 1930-е гг. храм был закрыт и разграблен, с тех пор разрушается. Заброшенность в Жердеве пока еще в той мере, когда и памятник цел, и поэзия руин добавляет своих особых впечатлений. Одно из таких – обнаженный металлический скелет каркаса кровли, очень красивый, ажурный, очерчивающий линию купола взамен уже утраченных листов кровельной обшивки. Ну и конечно же роскошный кованый крест над скелетом главки. Глядя на него, невозможно забыть, что находишься в краю славных тульских кузнецов, знавших свое дело.
Фото: Андрей Чекмарев