нормативное наименование: Троицкая церковь, 1832 г., с остатками валунной ограды, сер. XIX в.
охранный статус: объект культурного наследия федерального значения
адрес: Тверская область, Кувшиновский муниципальный округ, деревня Кунино (бывш. д. Баранья Гора)
предмет охраны: не утвержден
собственность: безхозяйный
пользователь: отсутствует
охранный статус: объект культурного наследия федерального значения
адрес: Тверская область, Кувшиновский муниципальный округ, деревня Кунино (бывш. д. Баранья Гора)
предмет охраны: не утвержден
собственность: безхозяйный
пользователь: отсутствует
Этот грандиозный храм неожиданно вырастает в ландшафте на фоне зарослей и полуразвалившихся изб. До Кунина сегодня нет нормальной проезжей дороги, тогда как во времена постройки церкви это было большое и процветающее село. Городской соборный масштаб и высокое качество архитектуры связаны с заказом известной дворянской семьи Полторацких, владевшей значительными территориями в окрестностях Торжка и Старицы.
Помещиком в Кунине в 1820-е гг. был Александр Маркович Полторацкий (1766-1839), бывший директор государственных заводов и управляющий монетным двором в Петербурге. Семейство Полторацких нередко для реализации своих строительных замыслов приглашало давно им знакомого архитектора В.П. Стасова, в то время одного из ведущих мастеров столичного ампира. Именно ему А.М. Полторацкий и заказал проект церкви для Бараньей Горы (так тогда называлось Кунино), расположенной по соседству с барской усадьбой в Велеможье. Видимо, по воле заказчика проект с небольшими отступлениями повторил размеры и архитектуру только что реконструированного Стасовым петербургского Спасо-Преображенского собора. Сгоревшему барочному собору времен Елизаветы Петровны Стасов придал лаконичный облик в модном стиле ампир. Великолепным образцом петербургского ампира является и Троицкая церковь в Кунине.
Узнаваемый силуэт этого величественного строгого храма с пятью куполами и двумя четырехколонными портиками (у столичного собора только один) выглядит фантастическим миражом классического Петербурга, словно перенесенным в сельский пейзаж. Мощный объем собора, как и размеры подкупольного пространства, явно не были рассчитаны на камерный усадебный формат, а служили воплощением амбиций и романтической грезы заказчика. Зримые следы разрушения сегодня действительно добавляют образу романтики в духе популярной тогда «поэзии руин». Только эту руина продолжает неумолимо разрушаться. Закрытый в годы советской антирелигиозной борьбы, храм ветшал десятилетиями. Сейчас уже нет полусферических покрытий, рухнула часть сводов. Пока еще держится крепкий каркас из пилонов и арок, несущих на себе барабаны куполов. Если и он рухнет, исчезнет одна из самых необычных и грандиозных руин в русской провинции, по силе воздействия вполне сопоставимая с римскими. Окончательно уйдет шедевр одного из великих русских мастеров великой архитектурной эпохи.
Текст Андрея Чекмарева. Фото Андрея Чекмарева, Алексея Слезкина.