Земли по берегам речки Глядешки, на которых возникла усадьба Руднево, упоминаются в писцовых книгах с XVI в. На погосте здесь в XVII веке значилась деревянная Георгиевская церковь. Поселение с владельческой усадьбой появляется здесь при Игнатьевых. Один из представителей рода, Федор Васильевич, служил при царе Алексее Михайловиче и носил прозвание Рудный, отчего и происходит название усадьбы.

Усадебный Никольский храм в Рудневе относится к кругу редко встречающихся купольных центрических церквей рубежа XVII–XVIII столетий, восходящих к ренессансным образцам «идеального храма». Как отмечает исследователь А. Чекмарев, такие постройки «актуальны для строительных инициатив ближайшего окружения Петра I».

Октаконх – композиция из восьми криволинейных «лепестков», примыкающих к центральному объему, восходит к собору Петра Митрополита в мостковском Высоко-Петровском монастыре, возведенном итальянским мастером Алевизом Новым в 1510-е годы. В 1690-е годы он был заново отделан на средства Нарышкиных, родственников Петра I, и стал образцом для усадебного строительства в ближайших и дальних окрестностях Москвы (Перово, Дубровицы, Волынское, Волынщина и др.) Никольский храм в Рудневе, относящийся к тому же типу, увенчан 16-гранным объемом.

Уникальность архитектурного решения и качество его исполнения заставляют предположить, что Никольскую церковь строили не провинциальные мастера, а заказчик стремился воспроизвести не только московский образец, но и некий художественный идеал.

В справочной литературе сооружение обычно датируется серединой XVIII века – на основании надписи с иконостаса: «Лета от сотворения мира 7263 году, от Рождества Христова 1755 году построен сей храм Божий тщанием и трудами полковника Ивана Степанова Игнатьева». Здесь же упоминалось, что «образ Умиления Божьей Матери был дан римским папою храмостроителю Игнатьеву, бывшему послом русским в Италии». Однако А. Чекмарев на основе стилистического анализа подвергает эту датировку сомнению: «Эту дату трудно принять без оговорок, исходя из более раннего характера архитектуры основного храма-октанонха. Серединой XVIII в. логичнее датировать барочную колокольню, ярусы которой богато разработаны полуколоннами. Обильное использование камня в ее кладке и характер обработки карнизов позволяют полагать, что значительного временного перерыва в постройке храма и колокольни не было, и И.С. Игнатьев в 1755 г. скорее всего завершил затянувшееся сооружение здания и его внутреннюю отделку».

На роль инициатора строительства Никольской церкви, по мнению А. Чекмарева, больше подходит отец И.С. Игнатьева – генерал-лейтенант Степан Лукич Игнатьев (1688–1747), начавший службу солдатом Семеновского полка, а в 1730-е гг. назначенный комендантом столичной Петропавловской крепости.

«Практически нет сомнений, что именно он в период расцвета своей служебной деятельности в конце 1720-х или в 1730-е гг. инициировал постройку столь редкого храма в своем тульском имении, – считает А. Чекмарев. – Понятен и выбор более ранних по времени образцов, связанных с Петром I и периодом начала петровских реформ, на который пришелся и старт карьерного роста Игнатьева. Не исключено, что по каким-то причинам стройка тогда затормозилась и была доведена до конца уже при сыне генерала, с добавлением к изначальному октаконху колокольни и узкой трапезной».

По мнению исследователя И.В. Северцевой, хорам в Рудневе следует датировать 1740-ми гг.

В последней четверти XIX века облик памятника был в значительной степени искажен. В 1875 г. по проекту губернского архитектора Рота первоначальная узкая трапезная была заменена новой, широкой, с двумя боковыми приделами, закрывшими и фасады колокольни, и центрическую основу храма. Затем с востока была пристроена новая апсида, в результате чего первоначальная композиция храма практически скрылась из глаз. Возможно, поэтому Никольскую церковь в Рудневе долгое время «не замечали» исследователи русской архитектуры.

Никольская церковь в Рудневе является, несмотря на следование прообразам, весьма оригинальным памятником. Это крупный храм, в кладке стен и отделке фасадов которого обильно использован природный белый камень. Наложенные на ренессансную композицию многослойные каменные карнизы придают сооружению волнообразную динамику – явный признак стиля барокко.

Никольская церковь по традиции ориентирована по оси восток- запад, на которую последовательно «нанизаны» собственно храм, трапезная и колокольня. Первоначальный центрический храм являлся, по выражению исследователя И.В. Северцевой, «самодостаточной постройкой». В интерьере трапезной можно видеть сохранившийся западный портал храма. Многоярусная колокольня, с убывающими четвериками звона, также относится к более позднему этапу строительства. Таким образом, первоначальный архитектурный образ, который предусматривал компактность объема и возможность его обзора со всех сторон, оказался значительно изменен.

Никольская церковь села Руднево, по мнению И. Северцевой, «с одной стороны, обнаруживает традиционные для древнерусской архитектуры черты – ярусность, столпообразность, аппликативный характер декора, – а с другой, демонстрирует следующий этап развития стиля. И важнее всего здесь окажется пластика, комбинаторика объемов и служение впечатлению единства масс каждой декоративной детали. Архитектором избран метод сопоставления, поиска бесконечной рифмы между строгой, направленной прямой и изогнутой, полной центростремительной динамики линии».

Приведем характеристику архитектуры храма, данную исследователем:

«Волнообразное перетекание высокой стены нижнего яруса храма создает иллюзию движения, ритм которого по фасаду отмеряли проемы окон и дверей. Высота дверных проемов, устроенных в «лепестках», сориентированных по сторонам света, подчеркнута лучковыми фронтонами. Смежные апсиды прорезаны узкими вертикальными окнами в белокаменных наличниках с прямоугольными ушками, а их белокаменные прямоугольные подоконники переходят в многообломный фартук. Пропорциональное соотношение тяжелой массы стены и устроенных в ней тесных световых проемов создает впечатление обширного, упругого, силящегося вырваться из ограничения материала пространства, усилия которого сдерживают трехчетвертные колонны с квадратными многослойными капителями.

Колонны установлены на высоких белокаменных пьедесталах, во входящих углах октаконха, и они задают ту протяженную вертикаль, которую подхватят полуколонки второго яруса. Широкий, многоступенчатый венчающий карниз – декоративная доминанта постройки. Его белокаменная многообломная живописная фактура выступает за пределы общей архитектурной массы, расширяется кверху и прячет за собой перекрытия апсид.

Второй ярус церкви читается как ротонда, хотя представляет собой широкий шестнадцатигранник. Его прорезают восемь больших прямоугольных окон в белокаменных узких наличниках, украшениями которым служат лишь профилированные тяги. Световые проемы занимают всю отведенную им плоскость грани и чередуются с простенками, декорированными тонкими полуколонками посередине. Этот прием указывает на отношение к колонне не как к опорному элементу, но как к элементу венчающему. Подобное декоративное понимание ордерной системы характерно для русской архитектуры переходного периода, однако в данном контексте так обнаруживает себя стремление зодчего к утверждению слитности масс.

Объединение первого и второго ярусов подчеркнуто и выбором формы итогового элемента объемно-пространственной композиции – шестнадцатигранник, стремящийся к ротондальной форме, близок в поперечнике к несущему его основанию. Завершает постройку пологий лотковый свод, сложенный так, чтобы имитировать сферический купол. Венчает храм глухая главка».

Превосходный интерьер Никольского храма также восходит к ренессансным образцам центрических купольных пространств, выражавших, как уверены были их создатели, божественную гармонию. Внутреннее пространство церкви гармонично структурировано пилястрами, карнизами и аркадами.

Поверхности стен были украшены живописными композициями в клеймах, обрамленных лепными рамами. На своде купола еще заметны остатки росписи кессонами, заставляющими вспомнить об итальянских «темпьетто». «Очень выразительны, – отмечает А. Чекмарев, – крупные лепные капители пилястр, лишь в общих чертах отталкивающиеся от форм капителей коринфского ордера. В них включены сочные декоративные панно из цветов и фруктов».

И. Северцева отмечает особый прием создателей храмового интерьера: «Пролеты арок равны, как равны друг другу и лежащие за ними неглубокие узкие ниши. Архивольты сильно занижены – арки входов прорезают стену лишь до ее половины. Так в интерьере возникает глухой ярус, который не прочитывается по фасаду. Он расчленен пилястрами и заполнен плоским рельефом медальонов».

Анализ исследователя свидетельствует, что убранство интерьеров Никольской церкви соответствовало тщательно продуманным решениям зодчего: «Декорация интерьера церкви отмечена отказом от выступающих деталей, характерных для развитого барокко, ее отличает графичность, но, при всей простоте, и некоторая прихотливость. На высоте человеческого роста от предусмотренных при строительстве импостов берут начало едва намеченные по штукатурке каннелированные пилястры, увенчанные наивными композитными капителями.

Пилястры глухого яруса облегченные, вытянутых пропорций и несут упрощенные капители. Круглящаяся по фасаду, полная динамики масса стены в интерьере начинает подчиняться строгим, геометричным решениям, работая плоскостями. Таким образом, возникает дробная раскреповка карниза. Широкое основание шестнадцатигранного яруса спрятано от глаз за профилировкой полочки. Главным акцентом становится именно увеличение объема по вертикали и насыщение подкупольного пространства светом. Высокие, прямоугольные с фасада окна светового барабана в интерьере трактованы как арочные проемы. Так же, как и арки октаконха, их обрамляют каннелированные пилястры. Пониженный лотковый свод с увеличенным количеством долей проектировался из расчета смягчить складки ребер жесткости, поэтому он читается как сферический... Сдержанность декора, который лишь намечен тенями невысокого рельефа, носит рокайльный характер».

Никольская церковь – единственное здание, которое уцелело от обширного усадебного комплекса в Рудневе. В начале ХХ века разобрали господский дом, затем усадебные службы. В середине ХХ в. был разорен склеп Игнатьевых, находившийся к западу от храма.

Архитектурно-художественное значение памятника резко контрастирует с его бедственным состоянием. Никольская церковь в Рудневе была закрыта, вероятно, еще в 1930-е гг. В конце XIX столетия Руднево считалось крупным селом, здесь жило более 400 человек. К концу ХХ в. памятник оказался на практически незаселенной территории, в труднодоступной местности.

Храм неуклонно разрушается. На трапезной отсутствует кровля, обрушились своды; утрачена венчающая часть колокольни. До недавнего времени в более благополучном виде находился основной купольный объем храма, но в наши дни и он уже подвергся разрушению. Налицо угроза стремительной утраты остатков убранства интерьеров. Редчайший памятник русской церковной архитектуры XVIII в., имеющий общенациональное значение, требует безотлагательных мер по консервации и сохранению.